Продолжение. Начало в № 40
В декабре 1827 г. Максим Салин решением правления Академии Художеств был определён «…в ведение Комиссии для построения Исаакиевского собора по строительной ея части…», в связи с чем ему было выдано Свидетельство, где отмечалось, что он «…обучался формовальному искусству и черчению архитектурных ордеров, с изрядным успехом, […] равно и поведения был добропорядочного…».
Примечательно, что и в последующие, 1828 и 1829 годы, велась активная переписка между ведомствами о судьбе Салина. В этих документах мы находим запросы и о судьбах двух старших сыновей Салина. Один из них был обучен, так же, как и отец, формовальному мастерству, другой – направлен к литографщику для обучения печатному и гравировальному делу.
В 1835 г. Максим Салин пишет прошение в Императорскую академию художеств с просьбой о «…возведении […] в звание подмастерья или мастера резнаго на дереве дела…». Интересна резолюция, которую собственноручно наложил на этом прошении президент Академии художеств А. Оленин:
– «Отличная способность ученика сей Академии Максима Салина в исполнении в дереве архитектурных моделей, самою отчетистою резьбою…» (заметим, что это весьма высокая оценка мастерства нашего земляка, данная ему одним из лучших знатоков различных искусств того времени). И далее: «…Максим Салин, по мнению моему [пишет А.Н.Оленин – прим. авт.], имеет право на звание мастера резнаго дела в дереве…».
В октябре 1835 года Максиму Салину был выдан Аттестат, который был подписан лично президентом Академии Художеств А. Олениным. Согласно этому документу, Салин был возведен «…в звание свободнаго (не класснаго) художника резнаго дела на дереве…», что давало ему право «…пользоваться с его потомством вечною и совершенною свободою и вольностию и вступить в службу, в какую сам по званию художника пожелает…».
В экспозиции музея «Исаакиевский собор» Санкт-Петербурга и по сей день хранится деревянная модель известного на весь мир памятника архитектуры, которую изготовил Максим Салин. Из материалов музея видно, что первую модель Исаакиевского собора, Салин сделал ещё до 1835 года. Позже эту модель император Николай I подарил прусскому королю. К 1846 году Салин изготовил новую модель собора (её масштаб – 1:166 к размеру самого собора), которую архитектор Монферран назвал «весьма полезною во время производства строения». Очевидно, деревянная модель Салина использовалась тогда, как рабочий макет строящегося собора, а также – для показа именитым гостям. Мастерство же мастера было высоко оценено материально – за модель впоследствии он получил 500 рублей. В экспозициях Луховицкого историко-художественного краеведческого музея и Дединовского краеведческого музея представлены фотографии, где изображены две модели Максима Салина – Исаакиевского собора и Александровской колонны на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге.
Максим Салин проработал на строительстве Исаакиевского собора с конца 1827 по 1853 годы. Был уволен, очевидно, по болезни, ведь уже в следующем, 1854 году, его разбил паралич. Точная дата его смерти неизвестна, но произошло это после 1861 года.
Вот так и получилось, что на счету героя нашей статьи, простого крестьянина из села Дединово, обучавшегося в Императорской Академии Художеств, действительно, три «Исаакия» – сам Собор, в строительстве которого он принимал участие, и две точные его модели. Хотя, кто знает, может, и больше? Мог ведь сделать, как говорится, и «для себя»!
Издавна славились дединовские мастера по дереву: столяры, плотники, корабельщики и, в том числе, резчики. Зримым воплощением мастерства местных резчиков явились и богатые резные иконостасы дединовских церквей – Рождества Богородицы (вторая половина XVII в.), Пресвятой Троицы (1696 – 1700 гг.), Воскресенской (Петропавловской) и Казанской (обе – XIX век), и искусная отделка домов и дворовых построек. Причём мастерство это сохранилось и до наших дней. Дединово до сих пор красуется домами с резными наличниками и богатым убранством фасадов. Так что своё мастерство «Максим Тиханов, сын Салина», из крепостных, вольноотпущенный, привёз в стольный град Петербург из родного села Дединово. И это мастерство позволило нашему земляку не только стать «вечно вольным» (вместе с потомством своим), но и занять своё место в российской культуре.
Хочу выразить искреннюю благодарность за предоставленные материалы краеведу С. Кочеткову, сотрудникам Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор», а также научно-исследовательского музея и библиотеки Российской академии художеств.
При подготовке статьи были использованы материалы, полученные из Музея-памятника «Исаакиевский Собор», музея Российской академии художеств, а также из Российского государственного исторического архива.
Фото Ольги Иосипенко и Марины Францевой
